Histmania

Традиционный вывод советской историографии гласил о безрезультатности революционной террористической деятельности в широкой исторической перспективе. Уже в постсоветское время К.В. Гусев писал: «Однако ничто не оправдывает индивидуальный террор как средство политической борьбы. Тактика индивидуального террора несет на себе печать авантюризма. И историческую обреченность этого явления подтвердила тактика индивидуального террора в России. При внешней эффективности она показала свою беспомощность в качестве средства решения политических задач .».

В противоречии с данным выводом оказалась информация, собранная М.И. Леоновым, И.М. Пушкаревой и др. исследователями. Угроза террора, действительно, дезорганизовывала работу властей.

В народе формировался культ террориста-мученика. И.М. Пушкарева констатировала: «Люди содрогались от разрывов бомб террористов, но пока на брусчатых мостовых просыхала кровь, в обществе проявлялись симпатии и сострадание (вот вам парадокс!) не столько к жертвам, сколько к погибшими или арестованным террористам. Организаторы политического террора, истерзанные сомнениями в правильности избранного пути, с удивлением отмечали, что, например, после убийства в июне 1904 г. министра внутренних дел В.К. Плеве в их боевую организацию разными путями стали поступать "многочисленные денежные пожертвования", люди предлагали свои услуги для организации "террорной работы". Даже надзиратель тюремной камеры, где сидел арестованный ранее Гершуни, рассуждая о покушении на Плеве, связывал это событие с возможным вскоре объявлением конституции в России и учреждением Государственной Думы».

Крупные суммы эсерам передавали: известный судовладелец Н.Е. Мешков, миллионер Н.Е. Парамонов, представители богатейших купеческих семей Высоцких, Гавронских, Зензиновых, Фондаминских, писатели Н.А. Рубакин и A.M. Горький (считавший себя ницшеанцем, «буревестник революции» первоначально делал ставку на эсеров, а не на РСДРП), и, наконец, японцы и американцы. Подход М.И. Леонова и И.М. Пушкаревой противоречил сложившейся советской историографической традиции, трактовавшей индивидуальный террор эсеров как крайне неэффективный метод борьбы.

Терроризм играл существенную роль в партийном финансировании. Если М.И. Леонов считал главным источником финансовых поступлений ПСР членские взносы, то, по мнению Н.Д. Ерофеева, они складывались, прежде всего, из пожертвований и экспроприации. Согласно исследованию И.М. Пушкаревой, эти пожертвования шли в основном на эсеровский терроризм, нашедший сочувствие (как это ни парадоксально) среди некоторых русских миллионеров.

Опыт борьбы с международным терроризмом свидетельствует, что длительное и успешное функционирование террористических организаций внутри страны возможно лишь при определенной их поддержке извне. Не случайно, что США в целях искоренения внутреннего терроризма предпринимает внешнюю экспансию. Применительно к русскому революционному терроризму начала XX в. эта модель объяснения также действует. Д.Б. Павлов и С.А. Петров в статье «Японские деньги и русская революция» частично приоткрывают завесу над внешними источниками финансирования террористических групп эсеров и большевиков.

Важнейшей вехой развития постсоветской историографии российского революционного терроризма стало издание сборника «Индивидуальный политический террор в России. ХГХ-начало XX в.». Традиционный тезис советских историков об оторванности террористов от широких общественных слоев подвергся в нем пересмотру. Симптоматично, что, в отличие от сборников советского времени, он не имел единой концептуальной заданности, и зачастую суждения разных авторов по одной проблеме были противоположны. В большинстве публикаций затрагивалась проблема о моральной стороне террористического акта. Характерно, что в работах советского времени революционный терроризм осуждался не по причине аморальности, а в силу нецелесообразности. Общим лейтмотивом исследований 1990-х годов было признание субстанционального отличия террориста-эсера и террориста наших дней, романтика в первом случае и прагматика во втором.

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой
В жизни стран и народов бывают события, которые навсегда остаются в памяти человечества. К числу таких событий по праву относится историческая битва под Москвой. Победа под Москвой, являясь славной страницей в героической летописи истории нашего государства, стала началом коренного перелома в войне, плоды которой живут и в сегодняшней ...

Государственное устройство и система управления.
До середины XV в. существовало лишь 2 бейлербеймена, а на границах империи находились вассальные государства и независимые бейские владения. Затем вновь захваченные территории султанские власти стали ставить под контроль провинциальной администрации, формируя новые саджаки. Некоторые из них, наиболее важные в стратегическом отношении, а ...

Историческое значение победы в Отечественной войне 1812 г.
Наполеоновское нашествие было огромным несчастием для нашей страны. В полосе военных действий, трудно было найти уцелевший город или нетронутое село. В огне пожаров навеки исчезли многие драгоценные реликвии прошлого, что не сгорело, то было расхищено. Громадный урон понесли промышленность и сельское хозяйство. Погибло много людей. Но ...