Histmania

Ораторы от социал-демократической фракции выступили категорически против законопроекта, воздержавшись от голосования. Причина этого заключалась в том, что они смотрели на него с точки зрения классической марксистской доктрины, которая утверждала, что право есть лишь орудие в руках господствующего класса, которое применяется им в целях организации эксплуатации и классового подавления. Поэтому ими абсолютизировались социальные причины преступности. «Преступность – продукт социального неустройства», «в основе преступности – не злая воля преступника, а социальные причины», «только в неправомерном распределении богатств, только в социальных условиях, только в чрезмерной эксплуатации пролетариата и трудящихся масс, поставляющих главный контингент преступников, надо искать причины преступности» – такими высказываниями пестрели неоднократные выступления социал-демокра-тического оратора Е.П. Гегечкори по поводу будущего закона. Поскольку, таким образом, преступность объявлялась «недугом капиталистического строя», то только уничтожение его основ (чем и должно заняться народное представительство) способно принести действенные плоды в борьбе с преступностью, всё прочее и, разумеется, законопроект – «жалкая паллиатива», которая «никакой роли» в борьбе с преступностью не сыграет [1, ст. 186–187]. Опять-таки в соответствии с марксистской доктриной, трактовавшей политико-правовую систему любого государства лишь как инструмент классового подавления, отмечалось, вопреки очевидности, что целью законопроекта является лишь устрашение, а смысл его сугубо политический, состоящий, по словам другого социал-демократического оратора Г.С. Кузнецова, в том, чтобы «воришек освободить, а политических посадить». Таким образом, можно отметить парадоксальное родство «революционеров справа» и «революционеров слева», заключающееся в том, что и те и другие рассматривали государство лишь как средство для реализации своих социально-экономических и идеологических целей, а права и интересы личности учитывали лишь настолько, насколько они содействовали реализации этих целей.

Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод: фракции Думы в силу различий в партийном правосознании по-разному относились к содержанию законопроекта об условно-досрочном освобождении. Это различие в правосознании, которое продемонстрировали бурные дебаты в Думе по поводу принятия законопроекта, заключалось в различных взглядах на сущность и соотношение государства и права, на причины преступности и цели наказания.

Для правых и националистов право являлось простым инструментом в руках государства, которое выражало их социальные интересы. И пока этот инструмент находился в руках солидарных с ними политиков (которым, впрочем, они полностью не доверяли), с их точки зрения было необходимо по отношению к противникам этого государственно-правового порядка, особенно к политическим, применять лишь меры, направленные на их подавление. Представителям этих фракций было удобнее не замечать социальных причин криминала – причин, обусловленных тем общественным порядком, который их, в основном, устраивал. Поэтому главной детерминантой преступности, по мнению правых и поддерживавших их в силу крайней низкой правовой культуры, характерной для этого слоя населения, крестьян, была «злая воля» преступника, для обуздания которой необходимо было применять устрашение. Поэтому лица, занимавшие правые думские скамьи, в основном, категорически выступали против законопроекта с требованием усиления репрессий по отношению к преступникам. Умеренно-правые и октябристы на государство и право смотрели как на средство, которое должно служить всему обществу. Средство, которое, однако, должно контролировать последнее. Иначе говоря, по мнению ораторов от центра, необходимо было расширение участия гражданского общества в управлении делами государства, но постепенное и под контролем властного аппарата. Депутаты, выступавшие от лица думского большинства, признавали и социальные, и психологические причины преступности – влияние на рост преступности и жизненных условий, и «злой воли». Поэтому, с их точки зрения, государство должно при поддержке подконтрольных ему общественных элементов в лице патронатных, попечительских и т.д. обществ, содействовать исправлению преступников. В силу этого они горячо отстаивали законопроект, сохраняя в нём, однако, консервативные начала (во многом не видя возможности «отказать» правительству и верхней палате в соответствии со своей доктриной верховенства государства), усиливая полицейско-бюрократический элемент и ослабляя «общественный». Кадеты (а также примкнувшие к ним прогрессисты и ряд национальных фракций) полагали, что государство должно быть, напротив, подконтрольно гражданскому обществу, что главная функция государства и права – обеспечение прав личности. Кроме того, они придерживались доктрины, согласно которой право (в основе которого не политические и социальные интересы, а общечеловеческие ценности, главной из которых является «гуманность») должно стоять выше государства, связывать его, заставлять выполнять свои требования, тем самым выступая провозвестниками идеи правового государства на российской политической арене. Поэтому конституционные демократы, считая, что современное им государство чрезмерно изолировано от гражданского общества, право в силу этого «политизировано», а социальные причины преступности играют главную роль, выступали:

Годы восьмидесятые.
В январе 1980 года Андрей Сахаров был арестован прямо на улице и препровожден в Генеральную прокуратуру СССР, где ему зачитали Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении его всех государственных наград и почетных званий. Одновременно Сахарову сообщили, что руководство страны приняло решение выслать его из Москвы в место, «исключаю ...

Заключение.
В заключение проведенной работы я могу сказать, что узнал много нового и интересного для себя о войне из воспоминаний таких выдающихся полководцев как Г. К. Жуков, К. К. Рокоссовский, В. И. Чуйков и др. Узнал какой, была военная техника в то время, каким мужеством отличались наши солдаты и командиры, как много их погибло. Я получил свое ...

Продолжение политики «Ножницы цен» и хлебозаготовительный кризис 1927-1928 гг
• В январе 1928 г., несмотря на хороший урожай, крестьяне сдали по продналогу только 300 млн. пудов зерна, вместо 430 млн. в прошлом году. Последствия этого: во-первых, стало нечего экспортировать, а значит, страна оказалась без валюты, необходимой для индустриализации; во-вторых, под угрозой снабжения оказались города и армия, возникли ...