Histmania

Для отстаивания своей точки зрения эти фракции применили излюбленный аргумент всех националистических, профашистских организаций, широко пользующихся методом социальной демагогии, – обращение к «воле народа». И действительно, многие выступления крестьянских депутатов (в том числе из фракций, занимавших гораздо более левые скамьи в Думе), призывающих к усилению репрессий, максимальному ужесточению наказаний, сужению категорий преступников, на которых могли быть распространены положения законопроекта, казалось бы, подтверждали тезис об одобрении «простым народом» точки зрения крайне правых. Однако в этом показном преклонении перед «волей народа», в сущности, проявилось лишь нежелание в своих интересах повышать его политическую и правовую культуру, содействовать преодолению его правового нигилизма – следствия многовековой отсталости. Другим аргументом, не менее характерным для националистических организаций, была апелляция к национальным особенностям России, которые якобы не позволяли ввести на её территории чуждые ей западноевропейские институты. Прикрываясь доводами: о недопустимости произвола должностных лиц и попечителей, которые могли по своему усмотрению давать рекомендации об условно-досрочном освобождении, слабом развитии патронатного движения и возможности его политизации, превращении в рассадник «революционной заразы», возможных злоупотреблениях тюремного начальства, полиции и представителей местной администрации, для которых законопроект якобы создавал более благоприятную почву; возможности давления на государственные институты со стороны революционных организаций, ораторы от этих фракций, в сущности, говорили об одном. Правые, таким образом, утверждали, что и общественная инициатива, институты гражданского общества в лице патронатных организаций и полицейско-бюрократические органы государства полностью дискредитировали себя, что ни тем, ни другим доверять нельзя. Они не желали ни развивать общественную самоорганизацию, ни улучшать государственный аппарат. Такое политико-правовое сознание неизбежно вело к выводу о недопустимости любых реформ и проведению такой государственной политики, смысл которой выражался бы в лозунге «держать и не пущать», политики, направленной исключительно на подавление, политики, опирающейся лишь на карательные, устрашающие институты и инструменты государства. Как нетрудно понять – это было во всех смыслах тупиковое политическое мировоззрение.

Точка зрения октябристов и умерено-правых, составлявших подавляющее большинство в думской комиссии, анализировавшей правительственный законопроект, отражала её официальную позицию. Главной силой наказания являлась, по их мнению, отличному от мнения правых, не его жестокость, которая никак не сказывалась на росте преступности, а неотвратимость. На взгляд октябристов, определённые категории заключённых «небезнадёжны» и, несомненно, могли быть исправлены. Поправки центристов, касавшиеся гарантий, предоставляемых условно-досрочно освобождённому, носили, в основном, прогрессивный характер. Так, благодаря усилиям комиссии, был расширен круг лиц, которые могли быть вызваны судом для принятия решения о предоставлении условно-досрочного освобождения, и предусмотрена возможность выслушивания условно-досрочно освобождённого в суде, который принимал решение об отмене этой меры.

Комиссия воспротивилась поправкам:

– ввести непосредственный полицейский надзор за условно-досрочно освобождённым;

– лишить его права на условно-досрочное освобождение за совершение любого правонарушения, влекшего в качестве наказания тюремное заключение;

– отменить статью, согласно которой было возможно дополнительное ходатайство об условно-досрочном освобождении в случае отмены первоначального (как меры слишком «жестокой»).

Однако исправление преступников, цель которого состояла в том, чтобы понизить уровень преступности и особенно рецидива, должно было, на взгляд октябристов, совершиться, в первую очередь, угрозой отбытия не отбытого ещё наказания, и одну из главных ролей в нём должно было наряду с «внутренними мотивами исправления» сыграть подчинение режиму и трудолюбие, проявленное в местах лишения свободы. В организации этих мер они главную роль отводили тюремной администрации, которая, по их мнению, отличному от мнения правых, была достаточно дееспособна, чтобы справиться со своей задачей, а также соответствующему контролю после предоставления условной свободы. Поэтому, с другой стороны, они возражали и против поправок «слева» об обязательном согласии условно-досрочно освобождённого на назначение определённого опекуна, т.к., по их мнению, если сделать обязательным такое согласие, то возможно назначение лиц «более-менее одного с преступником образа поведения» [1, ст. 340].

Спартанское рабовладельческое государство в VII—VI веках до н. э.. Местоположение и природа Лаконики и Мессении
На юго-востоке Пелопоннеса расположена область Лаконика. В центре ее лежит речная долина. Высокие и труднопроходимые горы окружают долину с трех сторон. Морские берега Лаконики, обрывистые или, напротив, низкие и болотистые, были неудобны для мореплавателей. В долине были плодородные земли и хорошие пастбища. Еще больше славилась своим ...

Военная организация
Военная организация «Народной воли» - часть народнической революционной организации «Народная воля», действовавшая в русской армии и на флоте. Преследовала цель привлечения и использования воинских сил для борьбы с царским правительством и нейтрализации остальной части войска в момент захвата власти революционерами. Военная организация ...

Борьба приходского клира за церковную реформу
За царской охраной церковные князья, притворяясь смиренными нищими, чуть ли не ограбленными казною, жили, однако, сладкою и привольною жизнью. Правда, точных сведений о размерах доходов князей церкви мы не имеем, но приблизительный подсчет сделать можно. Так, по расчету Горчакова, патриарх в XVII в. одних доходов с вотчин и других хозяй ...