Histmania

Долгое время как Сахаров, так и Солженицын могли встречаться с иностранцами только случайно, они отклоняли все предложения об интервью, с которыми к ним обращались западные корреспонденты, и для этого у них было много причин. Однако с весны 1972 года оба стали искать контактов с работавшими в Москве иностранными корреспондентами: Солженицыну нужно было более активно защищаться, а Сахаров хотел расширить возможности своей правозащитной деятельности, что было трудно сделать без поддержки западных СМИ. Это было время разрядки, и советские власти были вынуждены как-то реагировать на западное общественное мнение. Редкие встречи Солженицына и Сахарова с западными журналистами вскоре умножились, расширились и в 1973 году стали почти регулярными.

Многие из корреспондентов, работавших в Москве в 1970-е годы, позднее написали по книге о своем пребывании в СССР. И в этих книгах можно прочесть немало страниц об их общении с диссидентами, в том числе с Сахаровым и Солженицыным. Наибольший успех выпал на долю корреспондента «Нью-Йорк тайме» Хедрика Смита, чья книга «Русские» была переведена на многие языки и получила престижную Пулицеровскую премию. (Вторая книга Хедрика Смита на ту же тему была написана уже в 1980-е годы, и ее заголовок «Новые русские» стал нарицательным, хотя сам автор имел в виду отнюдь не бизнесменов и мафиози 1990-х.) Вот как писал американский журналист о своей первой встрече с Солженицыным: «Солженицын вел себя в первые минуты встречи сердечно и непринужденно. Он выглядел точно так, как на тех фотографиях, которые я видел, но казался больше и выше. Он оказался более энергичным, чем я ожидал: он то и дело вскакивал со стула и со спортивной легкостью ходил по комнате. Его невероятная энергия казалась почти осязаемой. Для человека, так много выстрадавшего, он выглядел хорошо, но его лицо под внешним румянцем было отмечено неизгладимыми следами пережитого. Однако очарование длилось недолго. Как только мы перешли к цели визита, мы столкнулись с природной властностью этого человека. Позднее, когда он приглашал меня к себе, он говорил по телефону: «Это Солженицын. Мне нужно кое-что с вами обсудить», — это говорилось таким тоном, каким мог бы приказать император: «Немедленно явитесь во дворец». Но и теперь Солженицын вручил каждому из нас толстую пачку исписанных листов с заголовком: «Интервью с «Нью-Йорк тайме» и «Вашингтон пост»». И это действительно было готовое интервью — полностью, вопросы и ответы, — все составленное Солженицыным. Я был ошеломлен. Я подумывал о том, чтобы уйти. Как я понял позже, суровые испытания, перенесенные им в лагерях, выработали в нем огромную нравственную отвагу, но и выковали также целеустремленность и ограниченность автократа»6.

Иным был нарисованный тем же автором портрет Сахарова: «Глядя на Сахарова трудно представить себе, что этот человек вызвал международную бурю. Его не отличает ни представительная внешность, ни властная индивидуальность, ни воинственный темперамент Солженицына. Совершенно различен и внешний вид этих двух людей. Солженицын с его мощной грудью, морщинистым красноватым лицом, натруженными руками, бородой цвета красного дерева и проницательными глазами оставлял впечатление физической и духовной силы. В отличие от него Сахаров производил впечатление человека легко уязвимого. Высокого роста, слегка сутулый, с высоким лбом мыслителя и двумя прядями седеющих волос вокруг лысины, с большими руками, не знавшими физической работы, с печальными, сострадательными глазами, этот человек кажется обращенным в себя, в свой внутренний мир; это настоящий русский интеллигент, интеллектуал до мозга костей. В его сдержанности и манере вести беседу сразу чувствовался одинокий мыслитель. Его природная склонность к уединению усилилась за двадцать лет изоляции из-за секретной работы в области атомных исследований»7.

Все более жесткое противостояние Солженицына и Сахарова с властями сопровождалось массированной газетной кампанией, в которой имена этих двух людей, как правило, объединялись. При этом Сахаров, который был не просто академиком, но и лауреатом высоких премий и трижды Героем Социалистического Труда, изображался обычно оторванным от жизни и от политики «простаком», тогда как о Солженицыне, уже исключенном из Союза писателей, газеты писали как о «предателе». Постепенно эти два имени стали объединяться не только в советской, но и в западной печати, а также в передачах западных радиостанций, вещавших на СССР. «В мрачной обстановке Советского Союза, — говорилось в одной из передач Би-би-си, — Солженицын и Сахаров бросили свой вызов советским и западным руководителям. Если их заставят замолчать силой — это только докажет, что они говорят правду».

Законодательство во время правления Николая II
Продолжая политику своего предшественника, Николай II (1894-1917) направил ее в русло борьбы с любыми проявлениями революционных настроений в империи, носителями которых являлись, в том числе, представители еврейского населения. На рубеже XIX - XX вв. большая часть еврейского населения была сосредоточена в городах, из сельской местност ...

Заключение.
“Сейчас,-почти четверть века спустя, сравнивая период до и после октября 1964 года, мы лучше видим силу и слабость Хрущева. Главная его заслуга состояла в том, что он сокрушил культ личности Сталина. Это оказалось необратимым, несмотря на все трусливые попытки водворить пьедестал на прежнее место. Не вышло. Значит, вспашка была достаточ ...

Основные черты НЭПа
• замена разверстки продналогом, который был в 2 раза меньше разверстки. Размер его объявлялся весной и не мог быть увеличен в течение года. После его сдачи крестьянин мог свободно торговать; • государственные предприятия переводились на хозрасчет, на самоокупаемость и самофинансирование. Предприятия могли сами распоряжаться прибылью, ...