Histmania

Образ борца против системы как таковой, против мира объективации, пытающегося посредством террора разрешить глобальные вопросы человеческого бытия, становится все более популярным и в отечественной литературе последних лет. Терроризм в России и терроризм на Западе рассматриваются как антиподы, русский террорист метафизик противопоставляется западному террористу-прагматику. А.Г. Дугин в статье о Б.В. Савинкове писал: «"Убить"» для русского террора значит разрешить глубинный мучительный философский вопрос Бытия. Революционный террор существовал и на Западе. Но французские (шире, европейские) анархисты - это нечто совсем иное. У них иная культурная, духовная среда. Зная фатальную ограниченность французов да, и вообще людей Запада, - их одномерность, мелкоту, убогую рациональность, можно себе представить, что и террор в Европе имеет столь же поверхностный, узкорациональный смысл. Убить, чтобы решить социальные вопросы; убить, чтобы заявить о своих политических взглядах. И только. Русский убивает иначе. За ним глубинный пласт национальной православной метафизики, вся трагическая драма апокалипсиса, раскола, страдания, истерически и пронзительно осознанного христианского парадокса. Русский террорист - жертва. Он совершает магический акт, призванный спасти не только общество, народ, класс, но всю реальность». Индивидуальный террор существовал и на Западе, но там он решал ясно осознанные прагматические задачи, проходил без «достоевщины», без размышлений об этической оправданности убийства. У эсеров террор являлся этической категорией. Эсеровские убийства были не просто способы устранения политических противников, но актом самоутверждения личности». Б.В. Емельянов и М.И Леонов указывали на ницшеанский компонент в воззрениях российских террористов.

В западной историографии психоаналитические объяснения давно уже стали тривиальным и неотъемлемым атрибутом любого исследования по историческим персоналиям. В российской исторической науке школа психоанализа так и не получила широкого распространения. Однако, первые попытки ее применения в контексте темы революционного терроризма уже были осуществлены. О.В. Будницкий, анализируя мотивы самопожертвования и суицида эсеровских женщин-террористок, приходил к выводу о наличии у них психопатологических комплексов.

Все большую популярность приобретают психологические мотивы интерпретации терроризма. Из историков постсоветского времени показательны высказывания Н.Д. Ерофеева: «Эсеров отличало от других течений не только мировоззрение, но в какой-то мере даже склад ума, психология. Марксизм, как правило, притягивал натуры рассудочные, уравновешенные, не склонные к бурным проявлениям чувств, а народничество (особенно его экстремистское крыло) объединяло людей более эмоциональных, постоянно испытывавших духовную и нравственную неудовлетворенность». В появившихся в последнее время биографиях Б.В. Савинкова и других представителей эсеровского террора создан тип социалиста-революционера как экзальтированного бунтаря, борющегося против «системы» в любом ее обличий. По-видимому, психологический портрет элиты ПСР некорректно распространять на партию в целом. Кроме того, Боевая организация, требующая иного вида деятельности, чем прочие партийные структуры, предполагала контингент, обладающий принципиально иными психологическими качествами, и потому типаж эсера-боевика неоправданно экстраполировать на социалистов-революционеров, занимающихся массовой работой.

Каким был П.А. Столыпин
Пётр Аркадьевич Столыпин был человеком странной судьбы. Он не рвался к власти, но неожиданно для всех вдруг оказался у её вершин. Современники, удивлённые этим взлётом, стали говорить, что он почти всю жизнь провёл в провинции и не готов к своей новой роли, что у него нет собственных идей, что он «приказчик», исполняющий чужие приказани ...

Становление личности царя.
Царь Иван родился в 1530 году. От природы он получил ум гибкий и бойкий, вдумчивый и немного насмешливый, настоящий великорусский, московский ум! Но в тех обстоятельствах, в котором протекало его детство был испорчен этот ум, дало ему неестественное и болезненное развитие. Иван рано осиротел - на четвертом году лишился отца, а на восьмо ...

Реформа сословного устройства русского общества
Как и во времена предшественников, социальная политика в эпоху Петра Первого была направлена, главным образом, на усиление роли, места и значения дворянства в стране. В 1714 г. был издан «Указ о единонаследии». Указ слил два феодальных сословия в единый класс – дворянство. Указ предписывал передавать вотчины и поместья старшему сыну, ос ...