История » А.И. Солженицын и А.Д. Сахаров - общественно-политические взгляды и правозащитная деятельность » Годы восьмидесятые.

Годы восьмидесятые.
Страница 1

В январе 1980 года Андрей Сахаров был арестован прямо на улице и препровожден в Генеральную прокуратуру СССР, где ему зачитали Указ Президиума Верховного Совета СССР о лишении его всех государственных наград и почетных званий. Одновременно Сахарову сообщили, что руководство страны приняло решение выслать его из Москвы в место, «исключающее его контакты с иностранными гражданами». Уже через несколько часов под охраной группы работников КГБ, возглавляемой генерал-полковником С.Цвигуном, Сахаров был отправлен на самолете в город Горький, где ему предстояло прожить в полной изоляции (посещать его здесь могла только жена — Е.Г.Боннэр) более шести лет.

Сахаров не переставал работать и в ссылке. Он начал писать воспоминания, размышлял, вел записи по проблемам космогонии, и позднее специалисты очень высоко оценили гипотезы Сахарова в этой области. Но иногда ему удавалось выступать и по общественно-политическим и международным проблемам.

Взгляды Сахарова в этот период сильно радикализировались. Он уже не находил ничего хорошего в советском социализме и призывал Запад усиливать давление на СССР не только в экономической, но и в военной области. Сахаров даже упрекал США в прекращении их войны во Вьетнаме, которую, по его мнению, можно было выиграть, приложив более решительные военные и дипломатические усилия.

В 1983 году Сахарову удалось передать письмо американскому физику Сиднею Дреллу, которое было опубликовано в летнем номере журнала «Foreign Affairs». Возражая Дреллу, Сахаров писал, что США должны не только не замораживать свои ядерные вооружения, но, напротив, надо расширять производство и установку новых крупных ракет «MX». По этому поводу вслед за «Известиями» выразила недоумение газета «Вашингтон пост», заметив, что позиции Сахарова «приближаются к позиции Солженицына». Солженицын прочел эту газетную и журнальную полемику и не без доли злорадства записал в литературном дневнике: «Проявить такую смелость изнутри СССР, да из ссылки! — и получить оплеухи с обеих сторон»17.

Сам Солженицын, оказавшись за пределами СССР, имел возможность излагать свои взгляды открыто и громко. Он объехал с разного рода выступлениями почти все западные страны, критикуя при этом всех: и Запад, и Советский Союз, и нейтральные или неприсоединившиеся страны. Писатель крайне резко отзывался и о советских лидерах, и обо всех наиболее видных деятелях «третьей эмиграции», в том числе о своих недавних соратниках по лагерной жизни и работе в Москве. Однако он воздерживался и от похвал, и от критики в адрес Сахарова. «Вот ведь еще ж и хрупкость какая, — записывал он в литературном дневнике. — Сахаров в ссылке, его и коснуться нельзя»18.

Многие страницы этого литературного дневника за 1961—1985 годы полны упоминаний о Сахарове19. Солженицын счел нужным изложить даже собственную версию биографии Сахарова и мотивов его поведения. Автору дневника, как мы видим, крайне не нравится атеизм Сахарова. «В атеизме же — он прочен, тут он — верный наследник дореволюционной интеллигенции». Не разделяет Солженицын и сахаровскую концепцию прав человека. Эту правозащитную идеологию Солженицын называет далее одной из форм анархизма: «Надо же помнить и о целом, об обязанностях каждого, о правах государства». Но особенно возмущала Солженицына упорная защита Сахаровым права на эмиграцию, как главного из всех прав человека (это, кстати говоря, многим тогда было непонятно). «Да, — записывал Солженицын в 1982 году, — сегодняшний Сахаров достаточно много видит в советской жизни, он не кабинетный удаленец. И — какую же вопиющую боль, какую страстную безотложную нужду он возносит правее и выше всех болей и нужд раздавленной, обескровленной, обеспамятенной и умирающей страны? Право дышать? Право есть? Право пить чистую воду, и не из колодцев прошлого века и не из отравленных рек? Право на здоровье? Рожать здоровых детей? Нет! Первейшим правом — он объявляет право на эмиграцию! Это — сотрясательное, поразительно, это можно было бы считать какой-то дурной оговоркой — если бы Сахаров не произнес и не написал бы этого многажды»20.

Сахаров, по мнению Солженицына, идеализировал Запад и совершенно не понимал национальных проблем России. «Развиваясь душевно и выстраивая всечеловеческие проекты, Сахаров доконечно выполняет свой долг перед демократическим движением, перед «правами человека», перед еврейской эмиграцией, перед Западом — но не перед смертельно больной Россией. Многих истинных проблем России он не поднимает, не защищает так самозабвенно и горячо. Он показывает на высоком взносе возможности русской совести — но будущее наше он рисует безнационально, в атрофии сыновнего чувства. От нашего тела рожден замечательный, светлый человек, но весь порыв своей жертвы и подвига он ставит на службу — не собственно родине. Как и для всех февралистов: Сахарову достаточно свободы — а Россия там где-то поблекла». «Казалось бы, — заключает свои рассуждения о Сахарове Солженицын, — сколько объединяет нас с Сахаровым: ровесники, в одной стране; одновременно и бескомпромиссно встали против господствующей системы, вели одновременные бои и одновременно поносились улюлюкающей прессой; и оба звали не к революции, а к реформам. А разделила нас — Россия»21.

Страницы: 1 2