Histmania

Неизбежный конфликт между научной интеллигенцией и Советской властью коренился как в самой природе научного творчества, так и в природе тоталитарного государства.

Научная работа, поиск истины нуждаются в большей степени индивидуальной свободы, чем другие области общественной деятельности, поэтому сама профессиональная деятельность ученых независимо от их субъективных целей и желаний неизбежно вовлекала ученых в конфликт с «власть предержащими». В послереволюционные годы он обострился. С конца 20-х - начала 30-х гг., все более углубляясь, он перешел к концу 30-х годов в фазу истребления научной интеллигенции на классовой и идеологической основе. Степень остроты, формы разрешения конфликта между властью и научной интеллигенцией зависели от многих факторов: прежде всего от политической и идеологической доктрины Советского государства, степени концентрации его власти над обществом, от политики по отношению к научной интеллигенции, степени цивилизованности, просвещенности и культуры руководителей государства, личностных качеств политических лидеров и т. д.

В отечественной историографии науки в течение десятилетий сложилась традиция изучать главным образом достижения и вклад отдельных ученых и научных коллективов в развитие тех или иных отраслей знания, в научно-техническое и культурное развитие страны, в развитие экономики, в укрепление обороноспособности, абстрагируясь от социального контекста или освещая его только в оптимистических тонах. Недостаточное внимание к социальной истории науки, в том числе к взаимоотношениям ученых и власти вне сложившихся стереотипов, стало преодолеваться лишь с конца 80-х гг. Публицистика, использовавшая данные зарубежной историографии, стала заполнять этот пробел, акцентируя внимание главным образом на негативных сторонах развития советской науки. В появившихся позднее исторических публикациях конца 80-90-х гг. подвергались критике государственный монополизм, бюрократизм в организации научных исследований, внимание концентрировалось на ранее замалчиваемых трагических обстоятельствах жизни и работы ученых. От изучения командно-административных методов руководства отечественной наукой как характерной черты партийного и государственного руководства становлением, развитием и функционированием всей системы науки как науки по преимуществу государственной историки постепенно переходят к более всестороннему и глубокому изучению феномена «репрессированной науки», опираясь на многочисленные и разнообразные публикации исследователей, изучающих отдельные научные направления и судьбы выдающихся ученых, архивные документы и источники личного происхождения, в том числе воспоминания-интервью участников событий.

Изучение архивных документов, устной истории привело исследователей к выводу, что объектом репрессий явилось все научное сообщество в целом, что репрессии нельзя сводить к мартирологам, спискам расстрелянных, заключенных, сосланных, сломанным биографиям выдающихся отечественных ученых и мыслителей, «шарагам» и т.д. Как отметил историк науки М.Г. Ярошевский, объектом репрессий оказалось «научное сообщество в целом, его ментальность, его жизнь во всех ее проявлениях», речь шла не только «о репрессированных ученых, но и о репрессированных идеях и направлениях, научных учреждениях и центрах, книгах и журналах, засекреченных архивах. Одни дисциплины запрещались: генетика, психотехника, этология, евгеника, педология, кибернетика. Другие - извращались. Например, история. А кто возьмется определить ущерб, который нанес сталинский диктат экономической науке? Третьи -деформировались. Вся физиология была сведена к схоластически истолкованному учению И. П. Павлова, а в психологии было наложено вето на изучение бессознательных душевных явлений. В "незапрещенных" науках каралась приверженность теориям, на которые падало подозрение в идеализме».

Идеологический диктат деформировал все научное сообщество, все, кто не мог выжить под его прессом, эмигрировали, погибали, уходили в более безопасные сферы общественной деятельности, не успев сказать свое слово в науке, создать свою школу, вырастить учеников и последователей. «Одни были сосланы, расстреляны, сгнили в лагерях, другие - затравлены идеологической инквизицией, третьи - загнаны в "шарашки", четвертые оказались без учеников, попавших в несметное число "врагов народа", пятые спасались бегством в эмиграцию». Таким образом, возник невиданный в истории цивилизации феномен репрессированной науки.

Репрессированы были не только люди, книги, рукописи, убеждения, но и научная мораль, гражданственность, ученые были вынуждены приспосабливаться к условиям существования: те, кого миновали прямые репрессии, должны были подчиниться идеологическому и партийно-бюрократическому диктату, исповедовать двойную мораль, жить с расщепленным сознанием. Они также стали своего рода репрессированными. Профессионально присущая ученым критичность ума становилась для них опасным качеством в условиях предписываемого единомыслия.

Избрание царя
"Совет всея земли" созвал в Москву представителей разных слоев населения на Земский собор (духовенство, боярство, дворянство, посадские люди, казачество, черносошное крестьянство). Сравнительно легко договорились о том, чтобы "литовского и шведского короля и их детей и иных некоторых государств иноязычных нехристианской в ...

Формирование российского абсолютизма в XVII-XVIII вв.. Смута начала XVII в. и ее последствия
XVII-XVIII вв. стали новым периодом в истории России, когда при сохранении феодального строя и даже его укреплении началось формирование капиталистического уклада, произошли серьезные культурные преобразования, а также переход от боярско-дворянской монархии к абсолютизму. Все указанные процессы были взаимосвязаны, в их развитии можно вы ...

«Опричнина» как государственное и как церковное явление
С 1564 года начинается второй – темный этап правления Ивана Грозного, связанный с учреждением так называемой «опричнины», существовавшей с 1565 по 1572 годы. «Опричнина» - структура, созданная Иваном Грозным по принципу рыцарско-монашеской организации для своей безопасности. До этого, в XII-XIII веке, опричниной назывались владения дру ...