История » Постсоветский период историографии российского революционного терроризма

Постсоветский период историографии российского революционного терроризма
Страница 4

Другая тенденция, вызванная пресыщением господства схематизма в советской историографической традиции, выразилась в позитивистском походе к построению работ. Главным становилось фактическое содержание. Особенно наглядно это проявилось в соответствующих главах учебного пособия «История политических партий России», статьях энциклопедии «Политические партии России. Конец XIX - первая треть XX века», в монографии РА. Городницкого «Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг.» и др.

Попытку перейти к цивилизационному подходу в интерпретации истории эсеровского движения предпринял М.И Леонов. Внутренний конфликт России начала XX в. он видел в несовместимости двух культурологических моделей: агрессивного технологического бытия европейски образованной части общества и космологического бытия традиционалистских низов. С точки зрения М.И. Леонова, эсеры, в отличие от социал-демократов, предлагали путь развития на основе традиционной, восточно-христианской земледельческой модели. «Устойчивая традиция двух модификаций социализма, - писал он, - не случайна, в России сосуществовали две культуры: традиционная космоцентрическая (крестьянская) и утверждавшаяся технологическая промышленно-городская (индустриальная). Марксисты мечтали о социалистическом обществе чисто индустриальном, основанном на рафинированных тенденциях промышленной капиталистической культуры, в которой нет места ни явлениям земледельческой цивилизации, ни массовому представителю ее - крестьянину. Российский крестьянский социализм в изначальном виде пытался смоделировать будущее на основе некапиталистических структур земледельческой цивилизации; он основывался на вере в исключительную самобытность России, возможность благодаря нерасчлененному патриархальному крестьянству и общине прийти к социализму, минуя капитализм. Нравственный императив, протест против неравенства, эксплуатации решительно преобладал над объективным анализом действительности; приговор существующему строю, так же, как и капитализму, выносился с точки зрения несоответствия разуму, справедливости, идеалу. Эсеровский социализм был синтезом концептуальной сути крестьянского социализма А.И. Герцена - Н.Г. Чернышевского и эволюционно-реформистского марксизма бернштейнианской интерпретации». Однако такой трактовке противоречило увлечение неонародников террористическими методами борьбы. Сам по себе терроризм, предполагавший определенную оторванность боевиков от массового движения, плохо коррелировался с восточно-христианской системой ценностей. Это противоречие разрешалось пересмотром функционального назначения терактов. Эсеровский терроризм рассматривался М.И. Леоновым как компонент массовой революционной работы. Он не противопоставлялся широкому общественному движению, а определялся в качестве его индикатора. Характеризуя специфическую тактику социалистов-революционеров, М.И. Леонов писал: «Особая роль в повышении революционного настроения масс, приобщении их к политической деятельности на примере самопожертвования героя отводилась террору. Террористические покушения, по мысли эсеров, ослабляли, устрашали, дезорганизовывали, сдерживали произвол правительства, воспитывали в массах умение бороться. Много говорилось о слиянии индивидуального террора и массового движения».

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9